Гай Х. Купер. Койот в религии и космологии Навахо

[coyoteodin]

 

во первых, сразу привожу цитату насчет того, что РАЗРЕШЕНО свободное распространение данной статьи в любых некоммерческих целях (следовательно, никакого нарушения авторского права и прав интеллектуальной собственности нет)
ЦИТАТА:
"* Авторское право на все материалы, публикуемые в Канадском Журнале Индейских Исследований, принадлежит Канадскому Журналу Индейских Исследований. Настоящим даётся разрешение копировать отдельные работы из данного издания, без предварительного письменного разрешения, в любых законных бесприбыльных образовательных целях ."
-------

Гай Х. Купер
Койот в религии и космологии Навахо
Канадский Журнал Индейских Исследований, VII, 2 (1987): 181-193*.



Краткий обзор / Резюме
Койот — ключевая фигура в мифологии Навахо, представляющая и добро, и зло, людей и богов, и, конечно, животных. Он непредсказуем и противоречив, что прекрасно характеризует все эти существа. В то же время, однако, испытывая и раздвигая поведенческие рамки, он демонстрирует и утверждает концепции гармонии и порядка у Навахо.

Койот фигурирует как выдающийся персонаж в религии и мифологии большого числа коренных американских племён

, преимущественно как Трикстер, о котором сложены охватывающие различные его стороны мифические сказания. Койота, антагонистичного другим Трикстерным персонажам, можно обнаружить в регионах Равнин, Большого Бассейна и Калифорнии, а также Юго-Запада. Данная область, быть может, совпадает с исходным ареалом обитания койотов, по природе животных Равнин, однако же сказания о Трикстере по всему континенту имеют много общего, будь они напрямую связаны с Койотом или с Вороном, Голубой Сойкой, Зайцем или Пауком в других областях. В мою задачу не входит сколь-нибудь детальное обсуждение и описание частных образчиков фигуры Трикстера, так как в Северной Америке имеется обширная литература о Трикстере и о Культурном Герое (Рикеттс, 1966; Хальткранц, 1984). Я намереваюсь скорее бросить взгляд на место Койота в религии и космологии Навахо, ибо он показывает в представляющем интерес свете и историческое развитие религии Навахо, и сам персонаж Койота и его роль в смысле понимания нами космологии этого племени. Всего мне представляется четыре практически обособленные сферы в религии Навахо, где Койот занимает главенствующее положение, и мне хотелось бы для начала очертить их, одну за другой. 1. Койот в мифах о Творении Мифы о Творении Навахо (существует ряд записанных вариантов) представляют собой мифы о Проявлении, утверждая восходящее движение различных существ через ряд разнообразных миров (чаще всего их четыре), истоком же всего служит мир тумана. Первый Мужчина и Первая Женщина названы первыми существами, дающими свет и зачин процессу движения, но Койот, кажется, также существует с самого начала. Всё считается произошедшим из изначальной магической связки, с которой и начинается в своей основе творение. Таковой провозглашается связь Первый Мужчина-Первая Женщина-Койот, и она составляет первичные движущие силы на мифологической сцене до самого создания существующего ныне мира новым классом существ, Священным Народом, божествами, пришедшими на смену Первому Мужчине и Первой Женщине. Последние, придающие мощь и импульс всему процессу Творения через обладание и обращение к магической связке, с появлением и возвышением Священного Народа низводятся до роли, относимой более ко злу и колдовству и посему начинают занимать небольшое место в религиозной, в противопоставление мифологической, жизни Навахо. Этот переход, кажется, связан с определённым разрывом меж ранними, предвосходными событиями и существующим ныне миром (Джилл, 1983: 502-505), и с разрывом между группой, что включает Первого Мужчину и видится отныне запятнанной злом, и Священным Народом, представляющим новый гармоничный мир. Койот, однако же, хотя и притягивает к себе в итоге некоторые негативные смыслы, продолжает играть активную, и даже знаковую, роль в ходе событий Творения. В мифе о Творении, общеизвестном Навахо, роли Койота многочисленны: он вызывает потоп, порождает смерть и вмешивается в порядок расположения звёзд и вообще при всяком удобном случае суёт свой нос в чужие дела. Хотя даже и здесь его характеризуют познания, превосходящие таковые других существ. Когда, к примеру, выявляется неоднозначность по поводу желательности смерти, миф гласит: "Никто не знал, что же делать; тогда решили обратиться к Койоту" (Яззи, 1971). В мифах о Творении, повествующих о Благостном пути — центральной церемонии Навахо, обращённой главным образом к созданию существующего ныне мира — и являющихся наиболее продуманными, Койот часто выходит на сцену и его персонаж и роль более конкретизированы (Уайман, 1970). Он — персонаж, странствующий сам по себе, который появляется и приносит совет и указание. По большому счёту он оказывается существом необходимым в процессе создания и упорядочения мира. Он даёт имена Говорящему Богу и Зовущему Богу, двум главным божествам Навахо, предлагает 12 домовых песней, настаивает на том, чтоб Горам была дана жизнь, его поддержкой заручается Меняющаяся Женщина, самая любимая богиня Навахо, чтобы украсть сновидение (считающееся частью сна) у людей и передать его Святому народу, дабы люди смогли получить предупреждение и знак, что потребна церемония Благостного пути. Он освящает Солнце, Луну, маис и саженцы, а его способности мудреца и философа регулируют то, что ныне считается Навахо правильными и необходимыми жизненными принципами, и даже настойчиво требуют выполнения таких действий, как, например, выращивание культур, обеспечивающих выживание людей. Он сам описывается как Святой, со своими собственными обрядами жертвоприношения, и отвечает за подачу предостережений и знаков путникам. Из клочков его меха произошли все койоты, разные по четырём сторонам света, сам же Койот помещается в Земных Центральных Водах. Койота, однако же, продолжают связывать с группой Первого Мужчины, которая в целом несёт на себе негативные коннотации из-за близости ко злу и колдовству. Благостный путь занимается установлением хожо, или красоты, и избавлением от зла, самого же Койота обыкновенно описывает как "непочтительного" или "Первого Сварливца" (несомненно, из-за того, что он часто занимает снисходительную, эгоистичную и критическую позицию по отношению к другим существам). Он — один из шпионов Большого Йе'йя, чудовища, угрожающего Героям-близнецам, и повсеместно ассоциируется с низостью и неконтролируемым сексуальным влечением. Таким образом, характер Койота, выведенный в Мифе о Творении, — это характер грубой, докучливой и неугомонной особы, которая, тем не менее, жизненно важна для процесса упорядоченного творения, существа первичного как части магической связки (представляющей основополагающее знание, на котором покоится мир и благодаря которому он функционирует1), обладающего замечательной прозорливостью, и того, кто, через свои олицетворения в животной форме, подаёт знамения и знаки Навахо. Хотя основное содержание Мифа о Творении закрепляет за Койотом трикстерские черты, по впечатлениям от Мифов он скорее Культурный герой, чем Трикстер. 2. Койот в трикстерских сказаниях. Характеристику Койота как Трикстера можно обнаружить в великом множестве сказаний о Трикстере, которые, скорей всего, отделяют его трикстерские атрибуты в мифах о Творении от упомянутой обширной их обработки. Данные мифы сходны с другими североамериканскими циклами сказаний о Трикстере и не несут на себе священных черт мифов о Творении (Хальткранц, 1979) в том смысле, что ситуации, в которых происходит их действие, гораздо менее ритуализованы, чем таковые в церемониальных мифах и мифах о Творении. Данные сказания связаны с глупыми, озорными и порой гибельными деяниями насмешливого Койота. В них описаны встречи со зверями и разнообразными существами, попытки сыграть с ними шутку, стать похожими на них или провести их, попытки, неизменно включающие и обратное действие. Так, Койот представляется типичным Трикстером: жадным, самодовольным, глупым, пронырливым и, подчас, демонстрирующим могучую силу. Подобные аттрибуты Трикстера хорошо известны в литературе (Радин, 1956). В недавней работе Лакерта (1984) предпринята попытка заключить поле деятельности Койота в диапазон ступеней или состояний, от трупа до бога. До некоторой степени, разумеется, важны события, описанные в сказаниях, сказаниях, которые с течением времени разрабатывали их рассказчики, и Койот предстаёт тогда лишь проводником для описания целого ряда вопросов. И всё же, несмотря на невероятную гибкость характера, Койот остаётся центральной фигурой этих сказаний, тот же Койот, что и в церемониальных мифах и мифах о Творении. Сказания забавны и занимательны и среди Навахо их чаще всего рассказывают детям, но это не означает, что Койот стал лишь фигурой развлекательной и объектом для насмешек. Тоэлкен (1969) установил после серии бесед с рассказчиком о Койоте Навахо, что сказания как таковые не вызывают смеха. Он заявил: "Многое в истории вызывает смех, сама же она — нет" (т.ж.:221). Назначение историй состоит в том, чтобы донести и моральное послание в занимательной (и, таким образом, запоминающейся) форме, в особенности детям, и в том, чтобы, насколько возможно увлечь этим взрослых, продемонстрировать возможности и ограничения мира. Осведомитель Тоэлкена заметил, что "если бы он не проделывал всё эти штуки, то они не были бы возможны в мире" (т.ж.). Так, Койот чрез разнообразные действия и ответные действия расширяет поле для деятельности, возможной в прошлом и настоящем, и соответствующим образом открывает ограничения и/или последствия таковых действий. Размах повествований, в выражении действиями, происшествиями и эмоциями, очень широк и покрывает диапазон от охоты, убийства и смерти до трансформы и исцеления. Как отметил осведомитель Тоэлкена, сказания, хотя подчас и кажутся этиологичными, не воспринимались как таковые самими Навахо, в самом деле не воспринимались как повествования с необходимостью о Койоте, но обязательно представляли способ, каковым целый ряд вопросов мог быть охвачен; к примеру, существует история о том, как Койот утратил глаза в азартной игре и их заменили ему таковые из сосновой живицы, хотя и позволявшие ему видеть, но начинавшие плавиться, едва он приближался к огню. Поверхностный взгляд различит в этой истории причину, по которой койоты боятся огня и отчего у них жёлтые глаза. Но более важным аспектом этого сказания для Навахо является возможность обсуждения таких тем, как болезнь глаз, травма и слепота. Сказания глубокомысленны, как подчеркнул собеседник Тоэлкена. К Койоту до сих пор относятся со всей серьёзностью, даже в самых дурацких сказаниях, и хотя они могут отличаться от других мифов, что передаются вслух по обрядовым случаям, но относятся они при этом к тому же священному существу. Койот — уникальное существо, тот, кто, по словам Тоэлкена, "испытывает всё: он, если коротко, представляющий все возможности" (т.ж.:231). Как и другие Трикстеры, он помогает испытывать пределы возможностей и порядка. Религия и космология Навахо основаны на концепции порядка, необходимого для выживания и здравости. Койот бросает вызов и таким образом проверяет и подтверждает порядок, установленный во вселенной Навахо. Так, в трикстерских сказаниях, Койот исполняет жизненно необходимую функцию и удерживает важное и серьёзное место во вселенной Навахо, несмотря на то, что сказания имеют иной статус и положение в сравнении с обрядовыми мифами и мифами о происхождении. 3. Койот в обряде Путь Койота. Третьей сферой, в которой Койот занимает видное положение как охранительного духа исцеления Навахо, является обряд под названием Путь Койота. Данный обряд долгое время считался утраченным, даже во время Бернарда Халле в начале века. Однако Карлу Лакерту удалось обнаружить дошедшую до наших дней форму данного обряда в 1970х и составить обстоятельную запись его исполнения (Лакерт, 1979). Путь Койота — это обряд, относящийся к группе церемоний Навахо Святого пути; последние имеют своей целью возвратить гармонию в отношения с оскорблённым Священным существом или существами, в данном случае с Народом Койотов. Структура его в основном повторяет таковую церемоний Святого пути, образуя две, пять и девять циклов. В нём, как и в нескольких других обрядах, есть переодетые исполнители, в данном случае это Говорящий Бог, Священный Персонаж-Женщина и изображающий Койота. Церемония, разумеется, обращается вокруг заболеваний, проистекающих от нападений оскорблённого Народа Койотов. Подобно мифу о Творении, космологическое представление о Койоте в Пути Койота — представление о различным образом окрашенных Койотах, расположенных по разным направлениям. Дóлжно указать, что слово Навахо, означающее Койота, — Ма'ии — родовой термин, включающий не только лис, но и волков; все они считаются Народом Койотов. Симптомы, ассоциируемые с койотовым заболеванием, разнообразны и известны как искривлённый рот, косоглазие, провалы в памяти, обмороки, мания, блуд и бешенство. Сущность мании, нервные дисфункции и безумие, кажется присущей симптомам койотовой болезни. Койот или Народ Койотов, таким образом, действуют в Пути Койота практически тем же образом, как и другие Священные Народы в отношении к своим церемониям — нападение оскорблённой Священной сущности, посредством того или иного контакта с её земной телесной формой, что есть, самым очевидным образом, убийство койота. Осведомитель, с которым общался Лакерт, заметил, что вызываемое Койотом заболевание широко распространялось до 1948 года из-за премии, объявленной на шкуры койотов и, как результат, роста числа убитых койотов. С той поры начался спад койотового заболевания, но и в наши дни Навахо предпочитает, чтоб белые люди убивали койотов. Таким образом, Народ Койотов выполняет те же функции, что и любой другой Священный Народ в обрядовости Навахо. Однако, Лакерт отмечает также, что другой участник Пути Койота считал, что путь распространения болезни можно проследить до великого Койота на востоке, посылающего их через Солнце и Луну, а оттуда через хищников к людям. Ясно, что это гораздо более могущественное божество-Койот, ответственное за все заболевания и использующее Солнце, Луну и всех хищников для того, чтобы насылать болезнь на людей. Невозможно, однако, сказать наверняка, относится ли этот взгляд ко временам, когда Койот обладал бóльшей силой, или такова естественная тенденция практикующих определённые церемонии возвышать положение своего охранительного духа (как это часто бывает в шаманских ритуалах), или же этот осведомитель был христианизован и потому склонялся к приданию Койоту большей силы, чем то позволяла традиция. Однако факт состоит в том, что приведённая точка зрения перекликается с этиологией другого обряда под названием Путь невоздержанности, которая также утверждает, что великий Койот насылает болезнь чрез Солнце и Луну, оттуда же на людей чрез домашних животных, съевших ядовитые или галюциногенные растения. Данный обряд утверждает более негативный взгляд на Койота и в действительности связана с колдовством. Таким образом, Койот, которого мы находим в обряде Путь Койота, — это существо, стоящее за всем Народом Койотов и, оскорблённое, отвечает, насылая болезнь, за которой с необходимостью следует исполнение Пути Койота. И хотя Лакерт нашёл сохранившееся знание об этой церемонии, скорей всего, она в скором времени исчезнет, а следом за ней и приведённый здесь аспект деятельности Койота. 4. Койот в народных поверьях. Я именую здесь народными поверьями, как целостной категорией, взгляды на Койота, которых придерживаются не-знающие Навахо, не соприкасающиеся с вышеупомянутыми мифами. Я отмечал ранее, что в мифе о Творении Койоту была отведена роль податчика знаков и знамений путешественникам. Данный взгляд торжествует и в наши дни, и даже наиболее прозападные учителя Навахо могут сослаться на случаи конкретных людей, пострадавших от легкомысленного отношения к койоту, пересёкшему их путь. Взгляд, которого, скорей всего, придерживались до того, согласно которому Койот оказывает помощь знаками и может, в самом деле, быть принят как небесполезный божественный механизм, а именно так, судя по всему, дела обстояли в прошлом веке (Издательство Колледжа Общины Навахо, 1973), кажется, оказался подавлен резко негативным взглядом на появления койота. Взгляд на Койота в целом в народных поверьях резко отрицателен по сути, в особенности когда речь заходит о смерти и колдовстве. Ставший классическим отчёт Клакхона о колдовстве Навахо (Тайлер, 1975: 159-183) полон ссылок на связи Койота с колдовством. К нему обращают молитвы ведьмы, он замечен в связях с ведьмами, ведьмы могут принимать облик койота (оборотничеством) и набрасывать его шкуру на людей, что вынуждает проводить ритуал с обручем, дабы избавиться от подобных чар. Сексуальная невоздержанность, жадность, подлость, нехватка самообладания и другие черты ведьм оказываются таковыми же у Койота, и таким образом одни связаны с другими. Самый поверхностный взгляд, таким образом, показывает, что Койот обладает репутацией отверженного у Навахо. Таковы, в целом и вкратце, четыре культурные сферы Навахо, где Койот занимает главенствующее положение. В широком культурном контексте Юго-Запада, большую часть представлений Навахо относительно Койота можно отыскать в соседствующих культурах апачей и индейцев пуэбло. Мифологические мотивы, касающиеся, к примеру, рассыпания звёзд, происхождения смерти и непрестанного праздношатания Койота можно обнаружить в ряде культур пуэбло (Ibid). Однако у индейцев пуэбло в целом довольно низко мнение о Койоте, его рассматривают в основном как Трикстерного персонажа, но он также, вместе с Филином и Вороном, ассоциируется со злым предзнаменованием и колдовством. Более того, у пуэбло отсутствует табу на убийство койотов, наносящих ущерб и поголовью скота, и посевам. Культуры апачей тяготеют к более высокой оценке Койота как важного, по большей части положительного Трикстера и Культурного Героя. Социальные институты хикарилья и западных апачей ведут свою историю от Койота (Тиллер, 1983; Бассо, 1983). Среди мескалеро Койот воспринимается как придающий значительную сверхъестественную силу для войны, охоты и бега, хотя его также рассматривают как потенциально злое ночное животное, способное принести болезнь неосторожным (Опьер, 1969: 78). Важно отметить здесь различие хозяйственного образа жизни традиционных культур апачей и пуэбло. Культуры апачей образуются вокруг охоты, войн и индивидуальных поисков сверхъестественной силы, в то время как пуэбло заняты в основном земледелием, их сообщества оседлы, а религиозные действа организуются по большей части жречеством. Таким образом, Койот более ярко выражен и оценён апачами, чем пуэбло. В свете этого, важным представляется то, что исторический контекст культуры Навахо заключён в каждом из описаний Койота. Образ, извлечённый из мифов о Происхождении и Трикстерных сказаний, оказывается образом древнего божества, существующего с начала мира, и, как таковой, выражает основные характеристики Культурного Героя-Трикстера, хотя, так как в космологии Навахо нет единого творца, Койот также взаимодействует с рядом фигур творцов. Известно, что Навахо мигрировали от своей основной культурной группы в субарктическом регионе, и потому очевидно, что их религия претерпела изменения (Купер, 1984). У атапасков Севера Ворон представляется Трикстером-Культурным Героем; данный факт сказывается и в культуре Навахо, ибо Ворон (или Ворона, Навахо их не различают) связан с Койотом в Мифе, и существует устаревающая церемония — Путь Ворона — которая, как верят Навахо, связана с Путём Койота. Ворон и Койоты также рассматриваются в связи друг с другом в природе. Ворон выступает, в форме Вороны и Чёрного Бога, как Владыка Животных в охотничем мифе, в позиции, отвергающей Койота, который, конечно же, по природе своей хищник. Ворон уступил место Койоту на некой ступени истории Навахо. Койот в мифах добивается положения Святого, со своими собственными жертвоприношениями, что закрепляется в Пути Койота, церемонии, восстанавливающей гармонию взаимоотношений людей и Койота. Как хищник, он ассоциируется с охотой. Охота, в конце концов, представляется некой формой трюкачетсва, требующей сноровки, а в природе никто не выживает так умело, как койот. В самом деле, парадигма, обуславливаемая койотом как животным, идеально подходит по статусу к Трикстерной фигуре. Не только Навахо, а равно и иные коренные народы, развили всесторонние знания, касающиеся койотов, из наблюдений за поведением койотов в дикой природе (Доби, 1961); мексиканские и англо-американские культуры богаты сказками о фиглярстве этого на удивление легко адаптирующегося и деятельного животного. Стратегия охоты применима также и к стратегии ведения войн, потому не удивительно, что обе они связаны в культуре Навахо. Слово, у Навахо означающее Койота, Ма'ии, помимо того, что представляется термином, распространяющимся на волков и лисиц, и, более широко, на всех хищных животных, также в старой своей форме на языке апачей означает животное вообще. Так как Койот — единственное выдающееся животное божество в мифах — все остальные существа антропоморфны — кажется вполне вероятным, что, в одно время, Койот выделялся как представитель животного мира в целом. Подобный взгляд придаёт вес и точке зрения, выраженной исполнителем Пути Койота, описавшим Койота как основного разносчика болезней. Болезнь в культуре Навахо исходит изначально от животных, в основном из-за ошибок в соблюдении охотничего ритуала, и потому важно, что одна из фигур-масок, появляющихся при обряде Пути Койота, — это фигура Говорящего Бога, стража животных. Исторически, таким образом, Койот выступает и на мифическом, и на религиозном уровнях. В мифе он представляется архетипической фигурой Культурного Героя-Трикстера, на ступени же повседневной религиозности, он — покровительствующее божество Пути Койота, придающее силу во время охоты и войны. Я уже указывал на исторические изменения, оказавшие своё влияние на становление религии Навахо (Купер, 1984), и здесь я лишь очерчу один характерный признак — отход от шаманизма, охоты и войн к земледельческому/пасторальному хозяйствованию и религиозной системе, основанной скорей на знании, чем на личном опыте. Переоформление религии Навахо — в частности, принятие мифологии и космологии Проявления, структурирование системы Песенного Пути — произошло под влиянием индейцев пуэбло, последовавшим за Восстанием Пуэбло в конце XVII-го века. Военное дело приняло в себя множество техник, ассоциируемых с охотой, которые пришли в упадок с переходом к замледельческому и пасторальному хозяйствованию. И охоту, и войну стали связывать с колдовством, в особенности после того ущерба, что нанесло заключение в Форт Саммер между 1864 и 1868, вызванное подавлением широко распространившихся набегов Навахо, и в космологии и мифологии Проявления начали преобладать антропоморфные божества, сменившие животных богов, столь важных для охоты и шаманизма. Потому неудивительно, что Койот, силы которого связываются с охотой и войнами, стал теперь ассоциироваться с колдовством. Способности превращения Койота, и способность изменять свою внешность, и набрасывать свою шкуру на других, близко родственны комплексу оборотничества, иргающему важную роль в колдовских поверьях Навахо. Оборотни, как считается, разукрашивают свои лица, подобно Койоту, Первому Сварливцу. Верят и в то, что молитвы, обращённые к Койоту, могут принести богатство. Данный взгляд может вести свою историю со времён, когда молитвы Койоту помогали при охоте, войнах и, соотношеносительно к ним, играм и любви. Однако, в наши дни, успех наделённого богатством сочтут происходящим от колдовских практик. Койот уже связывался с колдовством благодаря своей связи с Первым Мужчиной и Первой Женщиной, с которыми, по вере Навахо, и было рождено колдовство. Так, Койот получает и связь со смертью, ибо мёртвые возвращаются в нижний мир, из которого изошла группа Первого Мужчины. Койот породил смерть, питается падалью и часто умирает в мифе, и, как злое знамение, может символизировать у Навахо неотвратимость зла и смерти. Более того, переход от охоты к земледелию означал, что койоты, до сих пор собратья-хищники во время охоты, ныне стали угрозой хозяйству чрез нападения на овец. Путь Койота придаёт его фигуре гораздо более позитивную роль на религиозной почве, хотя связь между Путём Койота и Путём Изобилия, а последний ассоциируется с колдовством, ослабляет данную роль. Так, с постепенным отмиранием Пути Койота, последнее положительное связующее звено с Койотом обречено на исчезновение. Покуда мифические аспекты образа Койота привносят как положительную, так и отрицательную его роли, на повседневном религиозном уровне Койот видится преимущественно выразителем отрицательных смыслов. Так, характеристики Койота охватывают спектр от Культурного Героя до Злого Койота, что представляется всем спектром ролей, обнаружимых в фигурах Трикстера в Северной Америке, хотя необычно присутствие всех аспектов, столь ярко выраженных в одной культуре. Космологическая мысль Навахо делает особый акцент на состоянии хожо, или гармонии, установившейся в мифологии Проявления, и отделении его от зла. Существование зла признаётся Навахо; в самом деле, распространённость страха перед колдовством и ведьмовством слишком бросается в глаза в Резервации, и данное зло существует как противоположность ритуалам, поддерживающим гармонию, и самому соблюдению религиозных обрядов. Ударение ставится на гармоничном не только потому, что данное состояние представляется естественным и желательным, но и потому, что само упоминание размышлений о зле, как считается, увеличивает вероятность того, что нечто злое может произойти. Таковое отношение к добру, по всей видимости, ввело в заблуждение некоторых исследователей, в частности Гарри Уидерспуна (1977), и в итоге привело к представлению мира Навахо как чрезвычайно гармоничного и прекрасного. Данный подход не придаёт значения более значительному взгляду Навахо, согласно которому мир держится балансом добра и зла. Койот выступает фигурой, бродящей по миру Навахо, сующей всюду свой нос, проверяющей и экспериментирующей. Он поступает подобным образом не только потому, что считает, что ему виднее, хотя эгоизм и часть его природы, но и потому, что его роль заключается в испытании рамок на прочность и категоризации мира. Как таковой он исполняет жизненно важную роль, не обеспечивающую, однако, ему положительную оценку. Частью религиозной мысли Навахо представляется тот факт, что обретение знания в мифах происходит через неподчинение или поставление порядка под сомнение; персонажи церемониальных мифов открывают знание отдельных песен через неподчинение или игнорирование правил, заболевая и получая обрядовые знания от Святого Народа. Таковы начала обрядов. Койот попадает под этот обобщённый взгляд, но он, разумеется, отличен от персонажей мифа, ибо Койот всё же бог, а не человек, и беспрестанно отказывается подчиняться правилам, связывающим остальных. Потому он выглядит фигурой, к каковой Навахо относятся отчасти настороженно. Койот — фигура, которая не только испытывает рамки, но и переступает через них. В мифе он действует в мирах человеческом, животном и божественном, в природе действует и в людском, и в животном мирах, обретая пищу и на природе, и в людских поселениях. Его связывают с Первым Мужчиной, но при том он даёт советы Святому Народу, на нём лежит немалая доля ответственности за сегодняшнее состояние мира, и он оказывает самое непосредственное влияние, посредством своих деяний в мифе, на образ жизни Навахо. Он обеспечил выживание Навахо и сделал мир сбалансированным целым, но при том же он ненадёжен, напыщен, жаден, действует как опасный разрушитель. Рейхард отметил (1963: 423), что в пантеоне божеств, в то время как добрый сидит с южной стороны, а злой — с северной, Койот сидит у двери, и может таким образом вступить в союз с любой из сторон, что его вполне устраивает. Большая часть мира рассматривается находящейся под контролем Койота, и он сам как главенствующее божество, хотя при этом худшее, чем люди. Его человеческие качества очевидны, хотя они и представляются общими для множества Трикстерных персонажей. Его характеристики как жадного, низкого, неподконтрольного, лгущего, эгоцентричного и так далее, — это характеристики человеческие, выражающие всю двойственность персонажа Койота. И это признаётся Навахо. Макаллестер и Уилрайт (1956), при изучении мифа Песни Большой Звезды, отмечают: "Звёздные Люди заявляют, что должно всегда существовать три вида людей, Народ Змей, Народ Койотов и Звёздные Люди... Змея есть пробуждение, Койот есть животная сторона человека, Звезда же — это человеческий дух". Так, не только Койот демонстрирует человеческие качества, но и люди обладают качествами Койота. Койот — необходимое существо в мире, которое представляет жизненную силу неугомонности и энергичности, проявляется в категориях человек-божества-животные, категориях добра и зла, и проверяет на прочность формы и реалии мира. Потому неудивительно, что он обнаруживает противоречия и неопределённость; никакой космологии не удастся стать здоровым, живущим и дышащим целым, если она не отведёт места непредсказуемому и беспокойному духу. Койот — необходимый элемент порядка и гармонии, столь важного в космосе Навахо. Как Творец и попечитель Пути Койота, он помогает установлению порядка, как Трикстер, он испытывает и утверждает этот порядок, а также привносит средства осмысления порядка и беспорядка, и, как фигура, ассоциируемая со злом и колдовством, этот порядок попирает. Так, Койот — жизненно важная часть не только вселенной Навахо как таковой, но и её исторического становления. В качестве заключения, стоит отметить, что если животное койот представляется моделью, тогда Навахо, в некоторой степени, сделали мудрый выбор, ибо никакое иное животное не показывает сходной приспособляемости и способностей к выживанию, выражая мордой бóльшие странности.